Юваль Ной Харари
Часть 1. Перемены — единственная постоянная
Человечество стоит на пороге невиданных перемен. Старые парадигмы рушатся, а новые пока не пришли им на смену. Как же тогда подготовить себя и своих детей к жизни в мире небывалых преобразований и глубокой неопределённости?
Ребёнку, родившемуся сейчас, в 2050 году будет чуть больше 30 лет. Если всё пойдёт хорошо, он доживёт до 2100 года и, кто знает, сможет вести активную жизнь и в 22 веке.
Итак, чему же научить это дитя, что поможет ему выжить и преуспеть в мире через 30 лет и даже в следующем столетии? Какие навыки пригодятся ему или ей, чтобы найти работу, осмыслить происходящее вокруг и не сбиться с пути в лабиринте жизни?
Поскольку никто не знает, насколько изменится мир к 2050 году, не говоря уже о 2100-м, ответить на эти вопросы мы, к сожалению, не можем. Спору нет, наши прогнозы относительно будущего никогда не отличались точностью. Но сегодня дело обстоит ещё сложнее, ведь когда технологии позволяют нам заново придумать тело, мозг и сознание, мы уже ни в чём не можем быть уверены, включая и то, что прежде казалось вечным и нерушимым.
Тысячу лет назад люди знали о будущем не больше нашего, но они тем не менее были убеждены, что спустя много лет основные черты общества останутся прежними. Живя, скажем, в Китае 1018 года, вы могли предположить, что к 1050 году империя Сун рухнет, с севера вторгнутся кочевники, а чума унесёт миллионы жизней.
Однако было ясно: даже через 30 лет никуда не денутся крестьяне и ткачи, правители, пополняя ряды армии и чиновников, так и будут полагаться на людей, мужчины не перестанут подавлять женщин, жизнь не станет длиннее, да и тело останется прежним.
Поэтому бедные семьи передавали детям умение сеять рис или прясть шёлк, а те, что побогаче, учили сыновей чтению конфуцианских текстов, каллиграфии и верховой езде, а девочек — скромности и послушанию. Никто и подумать не мог, что эти навыки не понадобятся им спустя три десятка лет.
Сегодня же мы понятия не имеем, насколько за 30 лет изменится Китай и остальной мир. Нам неведомо, чем люди будут зарабатывать на жизнь, каким образом будут функционировать армия и бюрократический аппарат, какими будут отношения между полами.
Некоторые люди, по-видимому, будут жить намного дольше. Не исключено, что и тело необычайно изменится благодаря биоинженерии и нейрокомпьютерным интерфейсам. Многое из того, чему дети учатся сегодня, в 2050 году попросту потеряет значение.
Сейчас чересчур много школ сосредоточены на зазубривании материала. В прошлом зубрёжка имела смысл, поскольку информация текла тонким ручейком, да и его то и дело осушала цензура.
Если вы жили, допустим, в небольшом провинциальном городке в Мексике начала 19 века, то узнать что-то новое о мире было сложно. Ни радио, ни телевидения, ни газет, ни публичных библиотек. Даже если вы владели грамотой и имели доступ к частному собранию книг, выбирать приходилось из романов и религиозных трактатов.
Испанская империя жёстко цензурировала все тексты, печатаемые в Мексике, а публикации из-за границы, также прошедшие строгий отбор, можно было пересчитать по пальцам. То же применимо к любому отдалённому городку в России, Индии, Турции или Китае. Появление современных школ, где каждого ребёнка учат чтению, письму, элементарной географии, истории и биологии, принесло за собой колоссальные улучшения.
В 21 веке, напротив, информация бьёт через край, и цензоры даже не пытаются блокировать её стремительный поток. Вместо этого они заняты распространением дезинформации, мелочами отвлекая нас от существенных проблем.
В мексиканской глубинке со смартфоном в руках вы потратите несколько жизней лишь на обычное чтение статей на «Википедии», прослушивание лекций на TED или обучение на бесплатных онлайн-курсах. Никакое правительство и надеяться не может, что ему удастся скрыть всю неугодную информацию.
С другой стороны, в наши дни тревожно легко сбить общественность с толку. Одно нажатие отделяет людей по всему миру от новостей о бомбардировках в Алеппо или тающих льдах Арктики.
Однако СМИ дают так много противоречивых оценок и мнений, что не знаешь, чему и верить. Кроме того, в одном клике находится бесконечное множество других вещей, и когда политика или наука становятся слишком сложными, они так и норовят переключить наше внимание на видео с котиками, сплетни о жизни звёзд или порно.
В таком мире последнее, чем стоит заниматься учителю, — ещё больше загружать детей информацией. Они и без того ею переполнены. Вместо этого люди нуждаются в умении извлекать из неё толк, различать существенное и второстепенное и, что важнее всего, соединять частички информации в целостную, широкую картину мира.
Столетиями это и был идеал западного гуманитарного образования, но сегодня многие учебные заведения слабо справляются со своей ролью. Учителя сосредоточились на выдаче материала, одновременно побуждая учеников «мыслить самостоятельно». Из-за боязни скатиться в авторитаризм гуманитарные школы приходили в ужас